Мост №346. Точка невозврата

[DeepGround]

Рейтинг: NC-21
Жанры: слеш(яой), юмор, психология, повседневность, драма
Предупреждения: BDSM, Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Кинк.
Размер: макси
Дисклеймер: все права и персонажи принадлежат  Project Jen
Спасибо за помощь:  xenia-flame и  N.Ciel.

Описание: Ориджинал. История о "тематической" жизни богатых людей. История взаимоотношений Топа и Сабмиссива в условиях 24/7. История Ведущего и Ведомого от начала и до любви. Ненормативная лексика и однополые отношения. Неприкрытые сцены интимного характера. Неприкрытые сцены "экшна". Людям с тонкой душевной организацией и тем, кто не приемлет по любым причинам данный жанр или подобные отношения читать не рекомендуется. Время наше. Место действия - Киев. Все имена, места и события - вымышлены. В случае сходства с реалиями - считать совпадением.

Комментарий: Проект в разработке с 2008 года. Над проектом работало около 4х человек. За что им (как и за помощь) - отдельное спасибо. Публиковаться на дневнике будет частями. Посему историю и личности персонажей будут раскрываться постепенно.

Глава 1. Часть 1. Прага.

Они сидели в пивном баре в самом сердце Праги, наслаждались чешским пивом, ждали свой коньяк и ужин. Шон, он же Константин Линский в быту, неспешно курил, рассматривая посетителей.
- Ну как тебе "тематическая" жизнь Чехии, друг мой? - мужчина посмотрел на друга.
Идея вытащить коллегу и единомышленника Андрея Соровского в Прагу созрела давно, еще с момента гибели его последнего саба. И все как-то не хватало то времени, то сил уговорить. Соровский отбивался. Но в итоге сдался. И мужчина устроил ему экскурс в реалии Темы в Европе - она значительно отличалась от того, что мог предложить Киев.
- Впечатляет. - коротко ответил Андре и улыбнулся, начертив пальцем на бокале какую-то завитушку. Он щурился на Шона, как кот: для пущего эффекта не хватало только желтовато-зеленых глаз. - Нашим клубам не хватает совсем немного до их уровня. Или арт-директорам не хватает фантазии. Ну или чего то еще... - Соровский небрежно расстегнул вторую пуговицу на белой рубашке, которую выгодно оттенял пиджак темного оливкового цвета.
- Я понял твою мысль, - кивнул Шон. - Надо подумать, что можно сделать.
В этот момент мужчинам принесли коньяк. Линский тут же подхватил бокал, повертев его на свету, наслаждаясь игрой света:
- Ну, что не думал над моими словами? Будем искать тебе саба или ты все еще не готов?
- Может, мой саб еще не созрел для того, чтобы мне на глаза показаться.
- Ты у нас, как всегда, отвечаешь туманно и уклончиво, - улыбнулся Шон.
- Потому что ты у нас, как всегда, гонишь в шею, - Андре поднес бокал с коньяком к носу и прикрыл глаза. - Ты же себе сабу не с наскока выбирал, а присматривался.
- Ну, мне с ней в целом повезло. Это она ко мне просилась, а я все сомневался, - Шон пригубил из своего бокала. - Ты уже полгода в клубе появляешься по большим праздникам. Я понимаю, забыть случившееся нелегко. Но у меня иногда ощущение, что ты специально топчешься на одном месте.
- А куда спешить? - Андре пожал плечами. - Мы здесь и так провели негласный кастинг всех клубных.
- И тебе никто не понравился, - Шон закурил. - Ты только не напивайся сильно. Я тебя в гостиницу нести не буду
Андре фыркнул:
- Можно подумать, я каждый день сильно напиваюсь, а ты меня носишь.
- Было дело пару раз, - Шон подался к столу, к принесенному заказу. - Присоединяйся. Надо же испробовать все тут, всю чашу вкусной жизни. Мне говорили, что лучше жаренный сыр никто не делает.
- Даже так? - улыбнулся Соровский и подвинул тарелку ближе к себе. - На что бы с тобой заключить пари?
- На секс ты откажешься, а на остальное я не играю, - рассмеялся мужчина.
- Опять у тебя на уме только это слово из четырех букв, - беззлобно проворчал Андре.
- Я тебе уже говорил, иногда я жалею, что Прокуратор воспитал в тебе Топа, - Шон облизал губы. - Ты слишком вкусный, чтобы быть сверху
- Опять начинаешь.- засмеялся Андре.
- Я еще и не заканчивал, - Шон поднял бокал. - За тебя, дорогой.
Андре подмигнул.
- Конечно, за меня, dаrling.
Они сидели в кафешке довольно долго, а когда Шон понял, что обоим хватит, встал, расплатился и кивнул Андре.
- Пошли, боец, уличный воздух понюхаем
- Свежий воздух, сэр? - тот засмеялся. - А что это такое?
- Ооо, кому-то сегодня алкоголя хватит, - Линский подхватил его под локоток и увлек на улицу, сунув швейцару чаевые.
Они шли по улице, и мужчина что-то увлеченно объяснял Соровскому, тот делал вид, что увлеченно слушает, пытаясь совладать с легким опьянением в своей голове. Мальчишка появился будто из ниоткуда: мелкий, хрупкий, неприметный. Он спешил, и когда задел Андре плечом, вместо привычного славянскому менталитету "куда прешь", еще больше сжался в комок и мягко бросил "извините", по привычке опуская глаза, и поспешил дальше.
Андрей Соровский замер: мальчишка не огрызнулся, не сказал плохого слова, просто извинился и пошел дальше.
- Стоять, - тихо сказал Андре Шону, глядя вслед удаляющейся фигурке. - Вон он. Вот этот - мой. Мой будущий. Саб.
- Ты рехнулся, Соровский? Одиннадцать часов вечера и совсем незнакомый чешский паренек, который просто извинился. Пошли в гостиницу. Тебе надо в душ
- Не надо мне в душ, у меня ничего не стоит, и я не воняю, - Андре посмотрел на него абсолютно трезвым взглядом. - Это тот, кто мне нужен. И дело не в извинении, а…в другом. Это Тема с первого взгляда.
- Да, ладно, Андре. Прекрати. Не думаешь ли ты, что он добровольно за тобой пойдет? Ты же не похищать его собрался
Андре облизнулся.
- Собрался.
- Нет! Нет, нет, нет! Соровский, остынь. Мы в Чехии. Как ты его собрался через границу тащить?
- Молча. Он будет молчать, а я - тащить, - Андре потянул Шона по следам мальчишки. - Но сначала надо сделать пару звонков. Пусть за ним присмотрят.
- Ты псих, Соровский. Ты гребаный псих. Пусти, я и сам могу идти, - Шон покачал головой, но понимал, если этот товарищ что-то решил, никто не убедит его в обратном.
- Да, я псих, доктор. - весело подтвердил Андре, скорчил рожицу и взялся за телефон, отыскивая нужные номера, а после, уже совсем другим, спокойным твердым голосом, попросил подъехать и сообщил их примерные координаты.

Глава 1. Часть 2. Cafe Slavia

Прошло не менее получаса, пока Андрей Соровский делал все необходимые ему звонки, расхаживая по чешской улочке взад-вперед, позабыв о сигаретах и друге. Все это время с его лица не сходило выражение хищника, который точно знает, кто станет жертвой ему на ужин. И вроде был внешне спокоен, но Линский прекрасно знал, что творится внутри этого хищника. Он поставил перед собой цель, и даже падение метеорита с небес не остановит его.
- И как ты собрался все это провернуть? - Шон курил в стороне, наблюдая за Андре. - Ты понимаешь, во что ввязываешься? Ладно, я еще верю в то, что ты его найдешь, узнаешь имя и прочее. Но КАК ты собираешься его забрать?
- Есть один план, - Андре поднял указательный палец. - Почти спектакль. Для одного актера.
- Я даже готов тебя выслушать, - Шон с интересом кивнул. - Пойдем, пива выпьем, расскажешь сценарий своей пьесы. Режиссер-постановщик.
- Нельзя понижать градус, - фыркнул Андре. - Иначе будешь укладывать меня спать.
- Не, «коня» я тебе больше не дам. Тогда чай.
- Изумительно, - Андре усмехнулся: мимо них проехала знакомая машина, следуя за парнишкой. Он ответил на звонок, подтвердив правильность своего описания, и наконец, успокоился, поворачиваясь к Шону. - А яблочный пирог будет?
- Все, что пожелаешь, любовь моя. Пошли уже.
- Как Вы любезны, сударь, - Андре сверкнул улыбкой. - Я готов продаться за пирог, - он рассмеялся, повертел мобильный в руках, спрятал его в карман и зашагал рядом.
До самого кафе мужчина молчал, ухмыляясь, зрачки были расширены, казалось, он почти не дышал. Не нужно было и представлять, о чем он думает – и так все было ясно.
Константин Линский помнил тот день, когда познакомился с парнем; помнил его силу, от которой по коже бегали мураши и в какой-то мере гордился этим знакомством. После трагических событий, когда Андрей потерял Сабмиссива, Линский не просто стал его опорой и поддержкой, он стал ему другом и знал, что случись с ним, что похожее, Соровский не задумается ни на секунду. Уж таким он был с рождения, и таким его воспитал наставник. Шон не кривил душой, когда говорил, что Андре – стопроцентный топ. Такого выверенного, правильного и ровного в эмоциональном плане еще поискать стоило.
В кафе Шон заказал пирог, большую чашку латте и чайник чая для Андре. От десерта Соровский отказался, заменив его сигаретами. Официантка даже попыталась сделать замечание, что в заведении не курят, но взгляд мужчины, который и так был на эмоциональном пике от осознания будущего приобретения, подсказал ей, что лучше не то, что вмешиваться, даже не заикаться.
- Ну, и каков твой гениальный план? – Шон сделал глоток, глядя на Андре в упор.
- Для начала мы узнаем, кто это, где живет и чем дышит, а после и организуем праздник. Ты в детстве Майн Рида читал?
- Всадника читал. Но очень в детстве.
- Вот. Именно там есть интересный эпизод: бар, два персонажа, один обливает другому рубашку виски. Ну, дальше оскорбления, дуэль и разгромленный бар Эта часть сцены правда нам не нужна, достаточно первой.
- Не совсем понял, - Шон вяло ковырял свой кусок пирога, обрабатывая полученную информацию.
- Очень просто. Мальчик в питейные заведения ходит? Ходит. По крайней мере, должен. А нет, так его пригласят. Дальше у бара стою я, весь из себя неотразимый, и тут мальчишку толкают. Он разливает мне алкоголь прямо на дорогую рубашку…Кстати, надо найти подороже. А дальше, - Андре оскалился, - извинения не принимаются!
- Ты его бить-то не намерен? - Шон покосился на Андре, начиная переживать за неизвестного мальчонку.
- Зачем? Есть туалет, усыпляющие средства и черный ход.
- Ты на сто процентов уверен в том, что ты делаешь?
- Мне необходимо маленькое прикрытие. Всего-то отвлечь внимание посетителей от нас, - Андре засмеялся. - Думаю, стриптиз в твоем исполнении займет их надолго.
- Вот сейчас ты явно шутишь, - Линский фыркнул.
- Ха-ха, - ответил Андре. - А что? Ты хорошо сложен, я даже голым тебя видел.
- Какая радость, - фыркнул Шон. - Нужно тебе шоу, я найду того, кто это шоу устроит.
- Да, это будет хорошо, - кивнул Андре. - А потом зеленый коридор по дипломатическим каналам, чтоб машину не досматривали, и пусть спит.
- Ой, Соровский, с огнем играешь.
- Я люблю трудные задачи. Он будет лучшим украшением клуба.
- Ты его не рассмотрел даже.
- Разве у меня были страшные Сабы?
- Чего не было, того не было. Тут ты прав.
- Вот. А этого я "услышал". Он не может быть некрасив.
Андре прикрыл глаза, втягивая в легкие горький дым, вновь и вновь вспоминая момент, когда паренек налетел на него, еще не зная, что буквально через пару недель его жизнь кардинально изменится. Соровский чувствовал, что данный "любимец" будет не из тех, кого можно будет просто отпустить восвояси, если не сложится. Да и вопрос о "не сложится" впервые не стоял. Сам Андре нынче стоял на пороге новой эры собственной жизни.
А сейчас он курил, пил зеленый чай и ждал последний важный звонок.

Глава 1. Часть 3. Красное вино.

Спустя два часа у Соровского зазвонил телефон.
- Слушаю? - тот поднес трубку к уху, внешне оставшись полностью невозмутимым.
- Андрей Андреевич, мы нашли его.
- Отлично. Будем вести несколько дней. Адрес? Данные? – в мужчине просыпался настоящий хищник. С одним телефонным звонком его цель стала еще чуть ближе. Кажется, что стоит протянуть руку, и бабочка затрепыхается между сильных пальцев, осыпая радужную пыльцу с крыльев.
- Зовут Милош. Этих же чехов хрен поймешь с их именами. Двадцать два года, рост - 170, вес - 55, глаза карие, брюнет. Студент, заканчивает Академию изобразительных искусств. Чтобы выяснить все остальное нужно время.
- Прекрасно. Ведите дальше. Режим дня, привычки, друзья, увлечения, все, что и следует знать. Чем больше информации, тем выше будет ваша премия.
- Сроки? – голос по ту сторону трубки стал еще более серьезным, повеяло мотивированной исполнительностью.
- До недели, желательно - вполовину меньше.
- Хорошо, шеф. Сделаем.
Андре завершил разговор и улыбнулся Шону.
- Брюнетов с карими глазами по имени Милош у меня еще не было. Думаю, ему к лицу будет белый цвет.
Шон улыбнулся. Он как раз прикончил пирог, в пол уха слушая диалог друга с подчиненными. Если бы он не знал, о чем речь, решил бы, что это обыкновенный рабочий процесс, а не самая громкая авантюра за последние тридцать лет жизни Соровского.
С другой стороны Константин Линский определенно радовался, что новая «игрушка» увлекла Андре. Это, так или иначе, можно было назвать окончанием траура по Лотосу.
- Мне нравится твоя одержимость. Ты - правильный Топ. Прокуратор может там, - Шон кивнул в небо, - гордиться своим воспитанником. Царство ему небесное.
Андре ответил кивком, снова закурил, обернулся и посмотрел на город сквозь слегка затемненное стекло кафешки.
- Он - художник. У него должны быть красивые кисти рук, - мечтательно бросил мужчина, улыбаясь только себе одному понятным мыслям.

Три дня прошли достаточно быстро, особенно для тех, кто собирал информацию. В итоге, Андре сообщили о том, что мальчишка достаточно аскетичен, друзей нет, весь жизненный путь состоит из отрезка дом-учеба-дом, живет с отцом. Мать умерла пару лет назад от тяжелой болезни. С отцом отношения в последнее время очень натянуты, мальчишка достаточно часто уходит из дому на пару дней. По пятницам приходит в ночной клуб «Золотое дерево» - рисует посетителей. Ничего никогда не заказывает, пребывает там ровно три часа и тихонько удаляется.
Получив необходимую информацию, Андре тут же зашел к Шону и сообщил, что в пятницу, то есть через два дня, они идут в ночной клуб, чтоб разыграть расписанный со всеми мельчайшими деталями спектакль.
- Я тебе вот подарок купил, - Шон вложил в руки Андре белый пакет. - Шелк. Ручная работа. Соприкосновение с красным вином фатально. Четыре штуки евро отдал.
- И этот человек утверждает, что я псих. - Андре покачал головой, подкурил, а потом расхохотался.
- Ты хотел подороже, я нашел тебе подороже. А ты представь глаза ребенка, когда с него эти четыре штуки потребуют.
- Представляю, - Андре ухмыльнулся, повел плечами. - Я хоть в глаза его карие посмотрю.
- Вопрос только в другом, ты уверен, что он пьет? Где гарантия, что у него что-то будет в руках? Тем более, элитное красное и достаточно злое, - Шон сел в кресло, играя снятыми с запястья часами.
- У меня будет. А его толкнут.
- Ах, вот оно что. Ну ладно. Мне уже самому интересно, что из этого всего выйдет.
- А мне как интересно. - Андре раскрыл пакет. - Надеюсь, с размером ты угадал.
- Обижаешь, дорогой, - улыбнулся Шон. Он знал, что подарок Андре понравится.

В пятницу Шон сел с другого конца стойки, попивая коктейли, поедая глазами Соровского. Ожидаемый объект задерживался, и Шон ждал, когда Андре начнет почти незаметно нервничать. В такие моменты мужчина наслаждался легким проявлением слабости, что делали Соровского чуть менее Топом, чем его самого. Такая себе несбыточная мечта о том, что Верхний такого уровня уйдет в Нижние.
Андре заказал уже второй бокал дорогого вина, пригубил и оглянулся. Мальчишке уже не мешало бы появится, однако тот и не собирался, видимо, показываться. Андре побарабанил пальцами по стойке: он страшно не любил, когда что-то шло не так. Шон ухмыльнулся, издевательски подвигал бровями, показывая жестом, чтобы не напивался. В ответ получил «фак» из-под барной стойки. В сторону улетела полусмятая пустая пачка, бармен тут же предложил новую. Андре кивнул и сразу подкурил.
Еще минут пять спустя дверь отворилась, и вошел ОН. Такой же хрупкий, неприметный. Волосы черной копной падали на лицо, скрывая его черты. Тонкие изящные руки прижимали к груди мольберт. Одет он был просто: черная футболка и черные джинсы. Было заметно, что парнишке неловко здесь быть. Кто-то из охранников просигнализировал Андре, что это он и есть. Осталось получить от него знак - к ответным действиям.
Андре приподнял уголок губ, буквально за мгновение впитав глазами весь его образ, и поднял бокал - это и было условным и заранее оговоренным сигналом.
Шон оттолкнулся от стойки, беззвучной тенью пошел за пареньком. Когда тот собирался было свернуть с нужно траектории, ему перегородила дорогу официантка - она и сама не знала, какую роль сыграла в его судьбе - и мальчик пошел прямо на Андре.
Шон невозмутимо подсек его, толкая в спину, Милош дернулся, и в попытке удержать равновесие, очень естественно налетел на Андре.
Андре как раз держал бокал на уровне груди и, когда мальчишка налетел на него, алкоголь широким мазком выплеснулся на рубашку, меняя структуру и цвет ткани. Андре возмущенно чертыхнулся. Парнишка осознал, что произошло, и испуганно попятился, поднимая глаза, окатив их темнотой Андре.
- П-простите... я… - Милош сглотнул, но пятиться дальше было некуда. За его спиной скалой стоял Шон, в которого он и уперся, продолжая перебирать ногами.
"Глазища!" - восхищенно отметил про себя Андре, но вслух зашипел другое:
- Что значит простите? Ты мне не на ногу в общественном транспорте, которым я не езжу, наступил! - он даже попытался вытереть пятно салфеткой, но раздраженно бросил ее обратно на стойку.
- Я же... – парнишка попробовал попятиться еще на шаг, испуганно глядя на рубашку. - Я не специально... Бога ради…
Он не выглядел на свои двадцать два года, максимум, что можно было дать – семнадцать, с натяжкой восемнадцать. А то, как он сейчас пугался и заикался, подтверждало теорию зрения.
- Стоять, - Андре цапнул его под локоть, притянул к себе и зашипел ему на ухо. - Она стоит четыре тысячи евро, малыш. Ты стоишь четыре тысячи? Сомневаюсь. Футболка на тебе долларов за десять, а джинсы - минимум сорок, так что мы ненадолго выйдем отсюда попудрить носик, а там и поговорим.
Мальчишка сжался в комок, беспомощно оглядываясь. Но на сцене выступали какие-то новые девочки, и публика без зазрения совести пялилась на них и их обнаженные тела. Никому не было дела до маленького художника, у которого намечались большие проблемы.
- У меня нет таких денег, - он опустил голову, волосы снова скрыли лицо. Голос заметно дрожал.
- По тебе видно, - Андре потянул его в сторону уборной. - Не вздумай обмочиться, жив будешь. Мы же все полюбовно решим.
Шон ухмыльнулся. Рыбка попалась плотно на крючок. Он вышел из бара, подгоняя машину к черному входу, надел перчатки, проверил транквилизатор и стал ждать.

Всю дорогу, все пятнадцать ступеней до уборной Милош молчал. Он дышал неслышно, но страх витал в воздухе, как сладкие духи. Его вели в туалет - один только бог знает зачем, не рубашку же стирать.
Андре закрыл за собой дверь и прижал парня к стене. «Красив, зараза». Его красоту еще немного раскрыть - и это будет лучшее его творение. Тут и пришлась кстати любовь Соровского к искусству. В юношестве он и сам рисовал, а сейчас, лет этак четырнадцать спустя, чувствовал себя скульптором.
- Закрой глаза, - приказал Андре. В его тоне не было ничего лишнего. Сухой, деловой и не терпящий возражений, приказ.
- Пожалуйста... - Милош поднял глаза, поймав серый взгляд, губы дрожали.
- Закрой глаза, - сухо повторил мужчина, - не то хуже будет.
Парнишка как-то испуганно выдохнул и подчинился, продолжая дрожать.
- Умница, - Андре вытащил заранее заготовленный платок и прижал к носу и губам мальчишки. Много тому и не надо.
Милош дернулся, сделал резкий вдох и осел в руках мужчины, сжимая тонкие пальцы на его запястье. Андре подхватил его на руки, перебрасывая через плечо, подобрал мольберт, и, никем не замеченный, пошел к заранее разузнанному черному ходу.
Шон его ждал у авто с открытой задней дверкой автомобиля.
- Бросай. Долго ты с ним возился. Брыкался что ли?
- Разве? - Андре уложил мальчишку в машину и сел сам, любовно устраивая темную голову
- Еще одно маленькое действие, и сразу к границе, - Шон вынул шприц, сел на переднее сидение так, чтобы подхватить руку мальчишки, растер вену и ввел жидкость, прижимая пальцы к месту укола. - Вот теперь сутки проспит. Можно не беспокоиться. А через сутки мы уже дома будем.
- С Богом, - Андре кивнул, постучав по ручке на дверке авто, снова опуская глаза на парнишку, властно перебирая черные пряди.

Глава 2. Часть 1. Дорога домой

Для Константина Линского пройти таможню без досмотра проблемой не было. Доллары делали свою работу безупречно. Грузный служащий вполне удовлетворился ответом «братишка мой, плохо стало, спит», и открыл шлагбаум, даже не взглянув на парнишку. Андре благодарно кивнул, улыбнувшись, укладывая паренька удобней.
- Сейчас лекарство перестанет действовать, надо бы повторить дозу, - Шон съехал на обочину. – Лучше бы ему проснуться уже в теплой постели, а не посреди пути.
- Это не опасно? – Андре убрал с лица парня черные пряди. – Мне он живой нужен.
- Не боись. За те двенадцать часов, что он продрыхнет, мы уже доберемся до дома. А если поднажать, то и поужинать успеем. Впрочем, если сложно это все, можем в гостиницу заскочить. Пусть просыпается там. Покормишь и обратно спать.
Андре задумался, жестом указав, чтобы Шон пока ехал дальше. До ближайшей гостиницы – минут двадцать-тридцать езды. Можно принять первый удар на себя и, правда, немного раскачать паренька, накормить и отправить досматривать важный сон. С другой стороны, если тот осознает и взвоет, могут сбежаться неравнодушные в попытке освободить пленника, а это уже проблема международного масштаба. Такого поворота событий Соровскому очень не хотелось.
- Знаешь, - подал он голос, когда Линский подъезжал к мотелю, - поехали домой. Сколько тут, тем более по трассе. Погода располагает. Лучше просто повторить дозу. Да, он будет тяжелей потом от нее отходить, но сутками больше, сутками меньше, сути дела уже не меняет. Тем более, терпения мне не занимать.
- Это уже точно, - Шон усмехнулся. – Тогда следи. Как только начнет просыпаться, дай знать. Я повторю. Сейчас не хочу. Я не медик, и передозировку допустить мне не хочется. Тем более, раз ты решил, что он тебе живой нужен.
Андре усмехнулся.
- А ты был бы рад обратному.
- Как тебе сказать, - мужчина увеличил скорость, перестраиваясь в крайний левый ряд. – Тогда это будет твое фиаско, и ты придешь ко мне.
- Линский, ты меня достал уже, - осклабился Андре.
- Я? Ты что-то путаешь. Ты посмотри, где я сижу, и, где ты. К тому же я за рулем, и отвлекаться на тебя мне противопоказано ПДД, - Шон бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида, лучезарно улыбнулся, подмигнув, и вдавил педаль газа в пол.
Черный массивный Land Cruser мчался по трассе, как крейсер Аврора, плавно обходя любые неровности, тем самым оберегая сон парня. Линский даже не пристегивался, он был уверен в своем поведении на дороге настолько, что вполне осознанно пренебрегал безопасностью.
- Если совсем будем не успевать, я могу и маячок выбросить, - вскользь заметил он, не отрывая взгляд от темной глади асфальта. Все, кто шел впереди, непременно уступали дорогу летящему под двести бронированному «зверю».
Андре молча кивнул, продолжая наблюдать искоса за спящим Милошем, прислушиваясь, как зверь, к дыханию и сердцебиению, перебирал темные пряди, невесомо, дабы не потревожить раньше времени.
Соровский примерно предполагал, что ждет его дома. Надеяться на то, что мальчишка покорно и добровольно примет уготованную участь, было бесполезно. Может тот сначала и будет тихим в виду отсутствия понимания происходящего, но не более. «Укрощение строптивого» начнется с момента, как это неземное существо откроет глаза.
Андре потянулся к планшету, подхватил его и принялся рассматривать нарисованное на альбомных листах, улыбаясь. Искусство – первое, что ныне объединяло их. Когда-то подросток Андрей очень хотел быть художником, но влиятельный отец дал четко понять, что нельзя прерывать юридическую династию. И сейчас на его руках лежало чудо, которому это разрешили. И то, как он рисовал, наталкивало Андре на определенные размышления.
- Ему придется забыть свое имя, - негромко произнес Соровский, зная, что Шон его слышит.
- Как Лотосу? – подал голос тот.
- Лотос и сам был не против. В данном случае, у меня огромные сомнения. Но, так или иначе, ему придется забыть свое имя. Это будет первым шагом к тому, чтобы признать свою новую жизнь.
- И что ты для него выберешь?
- Знаешь, исходя из того, что он рисует, это стилистика Мишеля Огиера, - Андре ласково улыбнулся. Он и сам любил сюрреализм и современных творцов.
- Что за фрукт?
- Неуч, - вздохнул мужчина. – Мишель Огиер – французский художник двадцатого века, сюрреалист. Его любимая техника – масло на холсте. Обычно, это женские образы, преисполненные нежности, истомы и эротизма. Художник, у которого в творчестве нет ни капли агрессии, все линии мягкие и осторожные. Он будто извинялся за то, что рисовал. И судя по тому, что я вижу на альбомных листах Милоша – это его любимая техника. Правда, нарисовано пастелью, а не маслом. Но сути дела не меняет. Я назову его Мишель. В честь сюрреализма.
- Не сильно-то от реального имени отличается.
- Тем легче мальчонке будет к этому привыкнуть. Поднажми, что-то мы от графика отстаем.
Милош начал просыпаться только на стыке двух крайних областей. Андре на это среагировал сразу. Несмотря на то, что и сам владел должной медицинской подготовкой, введение препарата доверил другу – у того рука в этом плане набита была куда лучше. Пятнадцать минут простаивания на обочине, за которые Линский успел покурить, проверить давление в колесах, сделать пару звонков и перенять вахту, позволяя другу размять мышцы и точно так же пригубить сигаретку. Впрочем, парнишка спал крепко.
Андре улыбался. Дым мерно покидал его легкие, пока мужчина смотрел на горизонт, облокотившись на джип.
- Такое ощущение, что я заново родился вместе с ним.
- Значит, те полгода стоили того, чтобы никого к себе не подпускать. Я хочу только об одном спросить – ты понимаешь, как, - Шон сделал на последнем слове особое ударение, - ты с ним намучаешься?
- Я намучаюсь? – Андре усмехнулся. – Это он намучается. А я просто сделаю свое дело. Так, как меня учил Прокуратор. Просто, займет это чуть больше времени, чем с Ленчиком.
Андрей Соровский прикрыл глаза, выдыхая дым, бросая на землю окурок, придавил его носком дорогого туфля.
- Надеюсь тебе там хорошо, малыш, - негромко бросил он, мимолетно глянув в небо. – А нам пора. В новую жизнь. Поехали. Я домой хочу.
Land Cruser сорвался с места, сразу входя в привычную левую полосу. Им оставалось около шести часов пути.

Глава 2. Часть 2. Пробуждение.

Когда Милош открыл глаза, за окном уже смеркалось. Отчего-то очень болела голова, а во рту пересохло так, что даже болезненно царапало. Несмотря на это, юноша понимал, что это всего лишь жажда, которую неплохо было бы заглушить. Он приподнялся на локтях, прищурился и попытался осмотреться. Но осознание пока упорно отказывалось приходить в той степени, которая требовалась молодому человеку. Все, что он успел понять, это то, что он находится в небольшой, но достаточно уютной, комнате. И сейчас парнишка полулежал на кровати, на чистом постельном белье серебристого цвета, а одеяло вместе с пледом были у него в ногах. То ли он сам ссучил его вниз, пока спал, то ли его не укрывали. Слева от него сквозь плотные и тяжелые шторы пробивались остатки дневного света, а пока Милош соображал, во дворе начали зажигаться фонари. Парень потер глаза и аккуратно встал, проверяя свое тело на целостность. Ничего не беспокоило, сломанным или растянутым не было, немного болела голова, да волнами накатывала слабость. «Сколько же я проспал?» - рассеянно подумал парень, продолжая осматриваться. Напротив кровати, чуть правее была дверь, справа от нее еще одна. Милош нахмурился, подошел по очереди к каждой. Первая была заперта на ключ, вторая – вела в уборную. Справа от этой самой двери находился большой зеркальный шкаф-купе и прикроватная тумба с лампой такого же серебристого оттенка, как и постельное белье. В углу по диагонали стояло мягкое бархатное кресло, между ним и окном стеклянный журнальный столик, с другой стороны – трюмо. И все было настолько гармонично, что даже не до конца проснувшийся Милош смог осознать, что к окружающим его вещам лучше не прицениваться.
Как только эта мысль посетила его голову, парень побледнел и бросился к окну, распахивая шторы. Да, он находился на частной территории, судя по всему, его «тюрьмой» стал особняк весьма приличных размеров.
И только сейчас он начал вспоминать события, которые, видимо и привели в итоге к его нынешнему местонахождению.
«Был бар… потом я случайно налетел на какого-то мужчину и, кажется, залил его рубашку красным вином. Мы спустились в уборную поговорить и…»
Милош встряхнул головой, отгоняя дрему. По позвонку забегали искорки тока, а мелкие волоски на руках встали дыбом. Его похитили! И он сейчас в доме этого самого мужчины. Но зачем?
Если бы его хотели убить или избить, уже бы это сделали, а не укладывали как принцессу в дорого обставленной комнате. Если бы вопрос стоял в отработке стоимости этой злосчастной рубашки, его бы не стали усыплять.
Логика упорно отказывалась принимать факт пребывания в доме, еще и под замком. Что-то не вязалось в линии поступка незнакомца. Который сейчас день и час Милош тоже не знал. Часов же в комнатке не оказалось.
Парень попробовал открыть окно, но понял, что не справится. Правда, сигать со второго этажа ему не очень-то и хотелось. Территория вокруг особняка была обнесена высоким забором – сбежать по-тихому не удастся.
Мальчишка вздохнул, еще раз окинул комнату взглядом, заметил яблоки в вазе на столике, и подхватил одно, возвращаясь на кровать, вгрызаясь во фрукт зубами. Ему оставалось только ждать.
Сколько прошло времени, он не знал, но когда в вазочке осталось всего два яблока, замок в двери мягко щелкнул. Милош напрягся, отползая к самой спинке кровати, опуская голову, глядя на дверь волчонком из-под упавших на лицо темных прядей волос.
В комнату вошел Он. Парень сразу узнал мужчину по холодному блеску серых глаз – этот взгляд въелся ему на подкорку сознания с первой минуты их столкновения. И отчего-то стало невыносимо страшно, до такой степени, что Милош подобрал ноги и прижал их к груди, охватив руками.
Андре заметил, что парнишка не спит и улыбнулся.
- Ты проснулся, малыш? – мягко спросил он, но даже в этой мягкости была такая сила, что становилось ясно, из этих рук так просто не вырвешься.
Милош не ответил. Если он сидит на кровати, и без слов понятно, что он не спит.
- Как себя чувствуешь? – Андре поставил на стол чашку с чаем и сел в кресло.
Милош покосился на дверь, которую вошедший не закрыл. Андре перехватил этот взгляд и улыбнулся уже более хищно.
- Не успеешь, даже не думай.
- Что Вам от меня надо? – просипел паренек, удивляясь, насколько его подвел собственный голос.
- Ну, для начала ответ на заданный вопрос, - Андре был невозмутим. Он смаковал страх этого существа, как смакует его хищник, перед тем, как вцепиться в глотку жертве.
- Не Вашими молитвами, - пробормотал Милош.
- Я атеист, - голос стал на йоту тяжелей, но при этом звучал все так же обволакивающе. – Пить хочешь?
- Нет, - Милош опустил низко голову, хотя на самом деле от поедания яблок приступ жажды только усилился.
- А я тебе чай принес.
Милош молчал, кусая губы. Андре тоже не спешил разрывать гнетущую тишину. Впрочем, таковой она была только для паренька, который за те пять минут, пока они оба молчали, успел сгрызть себя до белых губ.
- Что все это значит? – Милош поднял глаза, глядя на Андре.
- Ты в моем доме. Привыкай.
- Привыкать? Я не понимаю, - мальчишка сглотнул. - Почему? Зачем?
- Ты будешь здесь жить.
- Ну не стоит эта несчастная рубашка столько!
- Ты хочешь увидеть чек?
- Чек на что? На мое похищение?
- На рубашку.
Мишель нахмурился, снова опустил голову, кусая губы, которые саднили еще больше от новой волны накатившей жажды.
- Чай тебя уже заждался, - терпеливо напомнил Андре, не сводя взгляда с парнишки.
- Ага. Учитывая, что это тоже стоит денег, я так до конца своей жизни не отработаю, - фыркнул Милош.
Андре тихо засмеялся.
- Если ты подохнешь с голоду, то тогда точно не отработаешь.
Парень полыхнул карими глазами на мужчину, даже отбросив волосы с лица, непроизвольно выпрямил спину. Андре довольно улыбнулся, оценив его преображение.
- Всегда держи спинку ровно, - он встал и подошел к столику, забрал чашку. - А раз ты не хочешь, то и ужин подождет до завтрака.
Мальчишка строптиво отвернулся. Первый испуг прошел, теперь он начинал злиться. Он не знал, что задумал этот человек, но подчиняться его странным прихотям не собирался. Не на того напали. А вот ночью он сбежит.
Андре дошел до двери, обернулся.
- Ночью по территории бегают собаки. По периметру есть охрана и камеры. Туалет у тебя примыкает к комнате, - Андре переступил порог и осторожно прикрыл за собой дверь.
Глава 2. Часть 3. Кнут и пряник.