Рейтинг: NC-17
Жанры: мистика, психология
Предупреждения: -
Размер: макси
Дисклеймер: права на мир принадлежат Hearzless
Описание: А что, если в нашем мире все-таки существует паранормальные явления? Что если засыпая, вы не знаете, кто за вами наблюдает? Верите ли вы, что упавшая тарелка на кухне, упала не просто так? А если есть такое явление, значит, должны быть и те, кто с такими явлениями борется. Никогда не знаешь, кто живет у тебя под кроватью, поэтому будь готов запомнить название - "Legacy". Все только начинается!
Комментарий: Проект в разработке с 2009 года. Публиковаться на дневнике будет частями. Посему историю и личности персонажей будут раскрываться постепенно.
Посвящения: Hearzless
Публикация на других ресурсах: Запрещена до полного завершения
Пролог"Hi, dad".
Она отложила ручку, не зная, что писать дальше. До одури не любила праздники, никогда не понимала ажиотажа вокруг Рождества.
Так надо... Кому - тоже непонятно.
Два слова. Стоит дописать банальное «Merry Christmas» и вложить открытку в конверт, не оставляя обратного адреса, но за два месяца до своего восемнадцатилетия взросло оценила, что отец имеет право знать, где его строптивая дочь.
"Я в военной академии, папа. Но даже не думай меня отсюда вытащить, я все равно сбегу обратно. Прими это решение, потому что его в свое время я приняла самостоятельно".
На этом, наверное, хватит. Ну и - пресловутое «Merry Christmas» и привычная аббревиатура - КК.
Без розово-сопливых «loving you» и тому подобное. Сухо, как они и привыкли, за четыре года совместной и одинокой жизни без мамы.
- Клейтон, на построение!
- Yes, sir!
Открытку в конверт - отправит завтра. Если не забудет. Или не передумает.
***
12 сентября 2009 года
Карин вышла из подъезда, осознавая, что на улице льет дождь. Машина была припаркована в двадцати метрах от подъезда, и поэтому за зонтом возвращаться не хотелось. Нет, она не верила в приметы, но в данном случае - не было желания и все тут. Подавив вздох, девушка подняла глаза в небо и поняла, что этот дождь надолго. Тщательно уложенные волосы и белоснежная военная форма просто не пережили бы такого кощунственного поведения, это если умолчать о той косметике, что тщательно и заботливо наносилась с утра. Надо отметить, что она привыкла даже вставать раньше, чтобы выглядеть на все двести из возможных ста. Хотя, для кого это делалось? Для студентов - нет; а для начальства уж тем более. Карин была склонна считать, что хороший внешний вид – привычка, но отказывать себе в ней не собиралась.
Девушка посмотрела на машину и вздохнула, достала сигареты. Дождь усилился.
"Нужно было ставить ее поближе к подъезду…"
Всю свою сознательную жизнь, она припарковывалась не там и не к тем, не умела толком рулить и перестраиваться из ряда в ряд. В меру стервозная, абсолютно избалованная, не умеющая как следует жить, привыкшая выживать, делающая все вопреки и наперекор.
"За что боролась, на то и напоролась".
В четырнадцать лет стала взрослой. Потому что так удобно родителям. Потому что мать сбежала в другую страну с любовником-врачом. Потому что отец - политик. Потому что сама Карин обязана учиться хорошо и не позорить папу; обязана поступить в институт международных отношений.
А в восемнадцать сбежала из дому. И прислала всего лишь открытку на рождество. И в свои восемнадцать жила в казарме с твердым намерением стать офицером.
И в двадцать шесть у нее вроде это получилось. А еще у нее был парень. А она все такая же разбалованная и эгоистичная. И все так же знала, что во вторник фитнес, в четверг - шопинг, а на Рождество - новая квартира и машина. И все равно она все так же капризна и стервозна. Но уже не может без своей профессии. И так же верит, что стоит только захотеть и можно получить это на блюдечке с голубой каемочкой.
В свои двадцать восемь она была твердо уверенна, что любой мужчина может стать ее, достаточно было поманить пальцем. Но снова поняла, что «припарковалась» не туда.
Дым сигареты, смешанный с дождевой влагой, небольшой козырек подъезда, под которым может спрятаться только один человек и мысли, которые сизой струйкой поднимаются вверх - Карин ждала. Вот только чего - не знала. Всегда ждала, и сама сломала - преломила, как хрупкую спичку, потому что была все так же свято уверенна в своей незаменимости и востребованности. Считала, что никто не ускользнет от пронзительного серого взгляда и возможности быть рядом. Привыкла обладать. И снова просчиталась.
Влюбилась. Влюбилась, как дурочка шестнадцатилетняя, самозабвенно и эгоистично, и из-за этого была готова идти до конца даже по трупам, не размениваясь.
Осознала, что натворила лишь после того, как узнала, что его увели в наручниках. Причины же знала лучше всех, подробнее всех. Причина была болезненно единой – собственная непроходимая глупость.
И, несмотря на власть и возможности отца, оказалась бессильна: до крика, до хрипа, до боли. Карин оставалось лишь ждать, верить, надеяться и молиться. Молиться тем богам, в которых не верила, молиться, чтобы он остался цел, чтобы только выжил. А там - будь что будет.
Главное, чтобы хоть что-то; главное, чтобы не ничего; главное, чтобы жизнь имела продолжение, пусть не с ней, не здесь, не сейчас, но имела.
И вдруг - лезвием по нервам, вдоль волокон, осознание - двадцать восемь, и пустота: ни семьи, ни детей, ни друзей, ни самой себя. Красный «суперкар», четырехкомнатная квартира и одиночество.
"За что боролась..."
Сигарета улетела в урну, Карин запахнула пиджак плотнее и, наплевав на дождь и прическу, пошла к машине.
Глава 1. Часть 1Лондон. 17 марта 2007 года.
Завтра
Будет завтра
Без условий
И без правил...
Если завтра
Будет завтра,
Так и надо!
Будет завтра
Без условий
И без правил...
Если завтра
Будет завтра,
Так и надо!
Обыкновенное воскресное утро, в обыкновенном городе на земле, в столице Великой Британии, у Карин не задалось вместе со звонком будильника. Не успела она открыть глаза, как тут же позвонил отец, сообщив, что тетушка Молли приехала на один день, и пора бы уже поумерить свой нрав и повидаться с родней. А чтобы разговор не вылился в скандал, мужчине пришлось тактично напомнить своей кровинушке, из чьего именно кармана у нее новая квартира, и на подходе «авто ее мечты».
Карин и рада была бы поспорить, огрызнуться, что проживет на одну зарплату, да вот возвращаться в отчий дом желанием не горела. Только-только смогла из казарм перебраться в свою двушку в тихом и зеленом районе, вкусить полноценной взрослой жизни. И менять все обратно, на семейную идиллию, где она опять будет всем должна, девушка не хотела. Она уже год как оставалась офицером в запасе, в прошении отправиться в Ирак ей отказали, военная академия осталась за спиной, и существовать приходилось на минимальную офицерскую зарплату чуть больше десяти тысяч фунтов стерлингов в год. Вот тут-то и пригодилось то, что на последнем году обучения Карин решила восстановить хорошие отношения с отцом. Без его помощи, его опеки и банковского счета, девушка просто-напросто не смогла бы продолжать свою привычную жизнь. И ради этого приходилось наступать на горло собственному характеру. Армия? так или иначе? не смогла вытравить из ее головы нотки эгоизма и себялюбия. Капризы и запросы оставались теми же, что и в восемнадцать лет – такой уж ее воспитал отец.
После побега жены с любовником, Оливер Клейтон, чтобы дочка не погрузилась в подростковую депрессию, с бунтами и нервами, не отказывал ей ни в чем, не замечая, как поощряя запросы, взращивает непомерный аппетит. Мужчине было важно, чтобы Карин продолжала хорошо учиться, отдыхала и радовалась жизни. Нехватку женской руки и материнской любви он компенсировал довольно большими суммами денег, отправляя дочь с подружками по магазинам, разрешал закатывать шумные вечеринки, отпускал на ночь, не боясь, что его крошка пойдет по скользкой дорожке. И факт ее побега из дому после окончания школы стал для мистера Клейтона настоящей неожиданностью. Первые полгода он терзался мыслью, что он сделал не так, а когда узнал, что Карин учится в военной академии, решил ее оттуда не дергать, а просто приставил к ней человека, чтобы всегда быть в курсе, что происходит с его единственной дочерью. Ради нее и не женился больше - боялся, что его малышка не примет чужую женщину, а терять еще и Карин ему не хотелось. Поэтому за попытку дочери возобновить отношения ухватился, снова возвращая ее жизнь в норму запросов и исполнения желаний. Только вот сама Карин в гости особо не рвалась и навещала отца крайне редко, а если в доме Клейтонов появлялись родственники по его линии, уговорить девушку приехать было делом практически невыполнимым. В свои двадцать шесть она была довольно строптивой и агрессивной. Уговоры просто сходили на нет, поэтому иной раз приходилось шантажировать тем, что данное в дар легко отобрать.
И вот сейчас, стоя в ванной с плойкой, прижимая к уху телефон плечом, Карин сдерживалась, чтобы не материться, пытаясь сократить свое возможное пребывание в отчем доме к минимуму.
- Пап, я такси вызову. Нет. Нет, не надо присылать шофера. Я прошу тебя. Нет. Я вызову такси. Какие пробки – суббота на улице. Через полтора часа буду. Ну, вот как раз к десерту и приеду. Нет, тетя Молли не обидится. Все, целую. Да, буду.
Карин сбросила звонок и выдохнула, запрокинув голову. Пары секунд ей было достаточно, чтобы взять себя в руки и начать трезво мыслить. На сборы ей оставалось около часа, и девушка размышляла, вызывать такси сейчас или после того, как она высушит волосы и будет решать, в чем же именно показаться «любимой» тетушке на глаза. Высокие каблуки и короткие юбки, как и декольте отпадали сразу, иначе от причитаний по поводу собственного воспитания не оберешься. Главное, что воспитывал,вроде как, отец, а ругать все равно будут Карин. Можно было поступить совсем неожиданно и явиться в офицерской парадной форме, но такого жеста уже не оценит папа. Ругаться с родителем девушке не хотелось, не сегодня, не в этот выходной, который и так оказался ранним и, похоже, безнадежно испорченным.
Небось, ей стопроцентно нельзя будет съесть кусочек торта и запить его чашкой кофе, потому что мучное портит фигуру, а напиток – зубы. Отвечать на вопросы придется вежливо, еще более вежливо что-то блеять про то, что до сих пор не замужем и все еще без детей.
- Ужас какой, - пробормотала Карин, сбрасывая на пол халат, становясь под струи горячей воды и прикрывая глаза. Ну, что же, выходит, что ей просто нужно пережить этот день. В конце концов, тетушка приезжает не так часто, можно и потерпеть. Вечером себе можно сделать за хорошее поведение подарок, например, заглянуть в SPA или пройтись по бутикам. Давно хотелось найти себе белую блузку под любимую пару туфель. А еще можно проехаться по автосалонам и еще раз пересмотреть свое решение по выбору автомобиля.
Спустя тридцать минут Карин, замотанная в широкое полотенце, вышла из душа, открыла шкаф и задумалась. «Мое "нечего надеть" уже в шкаф не лезет», - мелькнула возмущенная мысль, - «Надо покупать шкаф побольше».
В результате десятиминутного изучения собственного гардероба, девушка остановилась на строгом белом брючном костюме с черной блузой из шелка и белым галстуком. Шансов на то, что ее внешний вид кому-то не понравится, не оставалось. Карин терпеть не могла, когда из-за чьего-то осуждения ей приходилось чувствовать себя некомфортно. А в данном случае необходимо было соответствовать не только серьезности отца, который даже дома костюм не снимает, но и собственной профессии. Ни капли следа от легкомысленной и ветреной девушки. Еще полчаса ушло на прическу и макияж. Выглядеть на двести процентов из ста – задача не из легких. Но иначе Карин Клейтон просто не умела.
Закончив со сборами, девушка вызвала такси и, подхватив пальто, захлопнула дверь квартиры, пряча ключи в сумочку. Задержавшись у почтового ящика, Карин вынула оттуда большой белый конверт, обратила внимание на отсутствие обратного почтового адреса и задумалась, прикидывая, что это может быть за послание. Решив, что разберется в машине, девушка вышла на улицу, поморщившись – холодная и сырая лондонская весна была сущим адом для ее тщательно уложенных волос.
Карин зажала конверт зубами, поежилась и набросила пальто, застегиваясь на пару пуговиц и пошла в сторону такси, которое как раз въезжало во двор. Устроившись поудобней на заднем сидении, она наконец-то вскрыла конверт и вынула оттуда файл с тестами. Карин уже и думать о них забыла, прошло полгода, если не больше, с того момента, как ее подразделению пришлось их проходить.
Как тогда объяснило начальство – тест на профпригодность, из-за которого, собственно, мисс Клейтон в основную часть батальона и не попала. И в то время, пока ее сослуживцы находились в опасных местах планеты, юная лейтенант просиживала форму в офисном здании за перекладыванием бумажек с одного места на другое.
Карин медленно перебрала страницы теста, отмечая, что напротив многих ее ответов стоят какие-то малопонятные ей пометки. Последним документом в конверте было письмо, в котором сообщалось, что результат ее тестирования достаточно высок, и в понедельник, 19 марта 2007 года девушку ждут на собеседовании. Далее шел адрес, номер кабинета и номер телефона, по которому можно было уточнить любую информацию, касающуюся данного извещения. Карин нахмурилась. Судя по тому, что она увидела, организация была явно причастна к военным структурам, но никогда ранее такого названия она не слышала.
«Legacy», - Карин задумалась, тщетно пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло так или иначе сказать ей об этой компании. Ведь полгода назад она должна была задаться вопросом о том, зачем она отвечает на сотню вопросов, треть которых не имеет отношения к ее профессии. Но на ум так ничего и не пришло.
- Ну что же, это хотя бы карьерный шанс, - негромко обронила Карин, пряча документы в конверт, откидываясь на спинку сидения в такси. Впереди ее ждали три часа «ада», именуемые семейным обедом.
Глава 1. Часть 2
Часть 2. Лондон. 18 марта 2007 года
Ровно в девять утра мисс Клейтон вышла из такси, окинув взглядом то самое здание, в котором, судя по извещению в конверте, ее ждут для прохождения очередного этапа по принятию на работу. Зная скептицизм отца в таких случаях, Карин ничего никому не сказала, просто в очередной раз решила поставить сразу перед фактом.
Девушка прошла пропускную систему, предъявив паспорт, и продолжила путь в указанном охранником направлении.
- Доброе утро, - она немного нервно улыбнулась секретарше за стойкой. - Мне назначено… - Карин оборвала фразу на полуслове и протянула извещение, не намереваясь вдаваться в изъяснения того, что пока сама понимала с трудом.
Девочка (которой можно было бы дать от силы лет двадцать), сидевшая за аккуратной рецепцией, подняла голову на приветствие, смерив Карин скептичным, немного высокомерным взглядом.
- Доброго утра. Тут многим назначено... – она кивнула на сидящий у стенки на стульях разновозрастный молодняк. - Вам к кому?
- Понятия не имею. Я надеялась, что именно Вы, - на этом слове девушка сделала особое ударение,- мне это подскажете, - Карин легким жестом поправила волосы, убирая прядь из-за уха.
Девочка точно таким же движением, только реверсным, заправила за ухо длинную светлую челку.
- Так с этого надо было начинать. Ваше имя?.. – она защелкала мышкой.
- Карин Клейтон.
- Клейтон... - по буквам повторила вслух секретарь, со скоростью пулеметной очереди набив фамилию на клавиатуре. – Клейтон, - повторила уже задумчиво. - Вам в лифт, и на третий этаж. И там кабинет - 22-b. Удачного собеседования.
- Благодарю, - Карин не стала задерживаться, проходя в указанном направлении. Пока еще она не нервничала, скорее просто ничего не понимала. А когда дошла до искомой двери, замерла, переводя дух и оглядываясь по сторонам.
Здание вряд ли чем-то особо отличалось от остальных административных построек во всем Лондоне. Те же светлые безликие коридоры, стены и двери, смесь стекла и бетона – ничего лишнего. Многие даже оказывались таким лабиринтом, что иной раз, для того, чтобы найти нужный кабинет, приходилось сделать не один круг и не одну петлю. Порой такие прогулки заканчивались бесцельным блужданием ровно до тех пор, пока не приходилось признать, что заблудился.
В коридоре на третьем этаже было пусто и мертвенно тихо. «Может я ошиблась?», - мелькнула растерянная мысль, но цифры на двери явно указывали, что девушка добралась до цели.
Карин выдохнула, прикусила губу и постучала.
- Входите, - мягкий оклик из-за двери в ответ вернул ее в реальность. Вот теперь настала пора нервничать. Девушка приоткрыла дверь, мягко и аккуратно проходя внутрь, поправляя сумочку.
- Доброе утро. Карин Клейтон. Я получила письмо от вашей организации по поводу собеседования, - она замерла почти у входа, не решаясь пока проходить дальше, слегка осматриваясь по сторонам.
- Доброго утра, - из-за стола поднялся длинноволосый брюнет, который внешне был не старше самой Карин, а если и старше, то не на много. Одет он был в светлую рубашку и самый обыкновенный костюм-двойку цвета мокрого асфальта. – Присаживайтесь, поговорим, - мужчина кивнул на кресло, стоявшее перед столом, и сел обратно.
В кабинете приятно пахло дорогим табаком, бумагами, каким-то одеколоном и кожей. Было достаточно светло и не жарко.
С присущей в таких случаях выдержкой и ровной спиной Карин прошла к креслу и аккуратно присела, поправляя брюки, упираясь каблуками так, чтобы не съезжать ни вглубь, ни скатываться с него. С легкой ноткой любопытства еще раз бегло окинула брюнета взглядом, машинально поправила волосы. Сама же была в классическом черном костюме и белой блузке - все аккуратно, выдержано и стильно.
- В пятницу я получила немного странное для себя письмо. И так понимаю, что получила его не просто так. Хотелось бы понимать, кто же заинтересовался моей скромной персоной
- Давайте начнем сначала. Меня зовут Итон, ко мне можно обращаться на вы, но по имени. Приятно познакомиться, мисс Клейтон, - молодой мужчина сел, расслабленно откинувшись на спинку кресла и опустив руки на подлокотники.
- Взаимно, - кивнула девушка, слегка улыбнувшись.
- Если вы получили наше письмо - вы должны были сдавать определенные тесты, - не затягивая знакомство, продолжил Итон. - Просто до конкретно ваших результатов мы добрались спустя время. Насколько мне известно, вы сейчас находитесь на штабной работе. А, исходя из ответов ваших тестов, вам была бы более интересна оперативная работа. То есть то, что мы можем вам предложить...
- Тесты? Да, тесты сдавала. Как мне тогда объяснили, именно из-за них я осталась в Лондоне. Мой раппорт вернули, отказав в прошении. И тут вы правы - мне куда больше была бы по душе оперативная работа. Вопрос только в том, в чем именно она состоит? Все-таки у меня военное образование, а не правоохранительное, скажем так.
- Не знаю, с чего вы сделали подобный вывод. Наша организация не принадлежит к правоохранительным органам, - Итон склонил голову к плечу. - Мы скорее силовая структура. Но, тем не менее, у нас есть и штабное отделение, и образовательное. Скажем так, чтоб согласиться или отказаться, вам необходимо будет не просто воспринять то, что я вам расскажу, но и допустить реальность того, о чем я буду вам рассказывать.
- Надеюсь, речь не об инопланетянах пойдет? - усмехнулась Карин.
Брюнет улыбнулся - мягко и ласково, как иногда улыбаются взрослые, которые слушают воркование детей.
- Нет, не об инопланетянах. Но вы близки к догадке. Что вам известно о таком термине, как парапсихология?
- Что-то вроде влияния на человеческое сознание с помощью гипноза? - вопросом на вопрос ответила Карин, чуть сдвинув брови к переносице, вспоминая, что она вообще об этом слышала. С одной стороны, это было нормально, что она чего-то могла не знать; с другой же, вот такое незнание сейчас заставило ее начать нервничать еще больше. Ведь в течение собеседования любой вопрос – это проверка на результат и ударить в грязь лицом ей не хотелось.
- Нет. Парапсихологией сейчас принято называть исследовательскую отрасль, связанную с проявлением различного рода сверхъестественных явлений, которыми наделены люди, животные, окружающая вас среда. Парапсихология использует для этого научную методологию, и более знакомым для вас термином будет скорее «экстрасенсорика», - Итон сцепил пальцы в замок. – Но, конкретно с этим слоем работы вам не придется контактировать слишком плотно. Вы интересуете нас, как офицер-штабист. Вы нужны нам в оперативной работе. Мне расширить мысль?
- Я уже запуталась, - Карин склонила голову к плечу. - Впрочем. Допустим. Да, продолжайте. Если будут вопросы, я их задам.
- Я вполне могу быть несвязен - из меня тот еще лектор. Да и объяснить непосвященному человеку суть происходящего для меня сложновато, - Итон виновато улыбнулся. - Давайте на пальцах. Вам должно быть известно такое явление, как полтергейст.
- О, так это не сказки? - Карин даже всем телом вперед подалась. Впрочем, доля скептицизма в ее тоне и взгляде была.
Ситуация в целом со стороны казалась слишком абсурдной. Сначала она получила приглашение от серьезной организации с силовым направлением деятельности, как ей только что объяснили. А теперь слушает рассказ о том, что сверхъестественное существует. И она не просто должна поверить, а еще принять мысль о том, что с этим придется работать.
- Я не буду показывать вам оперативные видео, - мягко рассмеялся брюнет, тем самым вырывая ее из омута размышлений на вольную тему. - Но - да, это не сказки. Точнее, и сказки - тоже. Наравне с суровой реальностью. Я вижу, вы заинтересованы.
- Все мы в детстве боялись заглядывать под кровать, вдруг там кто-то есть. Впрочем, я так понимаю, что если результат нашей беседы будет весьма положительным, оперативные видео я буду вынуждена просмотреть в качестве того самого лекционного материала. Но об этом потом. Заинтересована ли я? Ммм, это все довольно необычно. Но, - Карин расправила плечи, - вы сказали, что я интересна вам, как офицер-штабист. В чем же тогда разница того, что я перебираю бумажки в вооруженных силах Королевства и того, что я буду делать это же, только здесь, - она повела рукой, указывая на все здание.
- Мы сейчас в активном поиске людей. Особенно людей, которые уже получили военное образование или окончили хотя бы краткие курсы. Потому что такие люди будут составлять шестьдесят-семьдесят процентов всего оперативного состава нашей организации. Вы интересуете нас, как офицер, который готов к оперативной работе, и может, в случае необходимости, перехватить командование группой и принимать решения на ходу, соответственно реагировать. Нам хотелось бы из штаба постепенно перевести вас к оперативной работе. Мы готовы "перекупить" вас более выгодным гонораром, повышением в звании, иными условиями. Активной работой, в конце концов, - Итон выдвинул один из ящиков, доставая сигареты и пепельницу. - Курите?
- Нет, спасибо, - Карин мотнула головой. - Ну, раз мы подобрались к самому главному, не буду скрывать, что мне довольно интересно, что вы предлагаете мне, как потенциальному сотруднику?
- Я закурю, с вашего позволения? - Итон не спешил открывать пачку, ожидая отрицательного или положительного ответа.
- Курите, - Карин абсолютно ничего не имела против, и довольно терпимо относилась к сигаретному дыму.
Итон в ответ благодарно кивнул, не спеша подкурил, положил зажигалку возле пепельницы и только после продолжил беседу.
- Я предлагаю вам образовательную и развивающую программу. С нашим дипломом, даже если после вы не захотите остаться на оперативную работу, вас примут почти в любую около военную структуру. Я предлагаю вам полное содержание - помимо гонорара, разумеется, - брюнет подтянул к себе блокнот, черкнув на нем несколько цифр, разворачивая и пододвигая к девушке. - Транспорт. Возможно, лидерское положение в группе, если хорошо себя зарекомендуете. Возможность перевестись в преподавательский корпус, если надоест на выезды выходить. Бесплатное наблюдение в госпитале. Страховку. Теплое местечко, в общем и целом.
Карин, прикоснувшись пальцами к цифрам в блокноте, усмехнулась.
- Я сейчас явно меньше получаю. Это же годовая сумма?
- Это квартальная зарплата среднего оперативника. У нас достаточно серьезное обеспечение и серьезные риски. Поэтому мы заботимся о своих людях. Нас поддерживает несколько компаний-миллиардеров, и мы можем себе это позволить. Ставка будет расти соответственно званию.
- Мое звание остается при мне или все с нуля? - Карин расстегнула пиджак и слегка откинулась на спинку кресла, совсем чуть-чуть, чтобы не переборщить. Собеседование все еще оставалось собеседованием
- Да, вы сохраняете полученное звание, - Итон кивнул.
- А теперь самый главный вопрос: в чем подвох? Ведь при таком обеспечении у компании должно быть большое "но" для своих сотрудников, из-за которого она мотивирует их увеличенными ставками. Я права?
Итон слабо, едва заметно улыбнулся, так, как улыбался бы человек, который внезапно заметил равного себе.
- Смертность. Мы не знаем толком, с чем работаем. Сейчас высокий показатель травматичности, а вместе с тем - смертности. Пока у нас только один врач на группу. И чаще это терапевт, а не практикующий хирург...
- То есть, вы набираете по сути первопроходцев, я правильно понимаю?
- Совершенно верно, - еще один сдержанный кивок, сопровожденный мягким облачком табачного дыма.
- Как мое "трудоустройство" будет проходить по документам? Я хоть не исчезну для этого мира, как Карин Клейтон?
- Вы что, мы же не ЦРУ, - засмеялся Итон. - Все легально, трудовая книжка, ордена и дипломы, все на ваше имя. Есть определенный уровень секретности, но он касается только разглашения и неразглашения, но не вашей личности или частной жизни.
- Я не буду просить времени подумать. То, что я хотела узнать, я узнала. Вы меня заинтриговали, Итон, - Карин улыбнулась. Впрочем, мысль о том, что в данном случае, в первую очередь ее подкупила сумма жалования, а не возможность интересной работы, девушка оставила при себе. Она давно хотела обрести еще большую независимость от отца, и данное предложение подвернулось, как нельзя кстати. Девушка мягко кивнула, - Может хоть кому-то пригодятся мои умения. Я так понимаю, рассказывать о себе мне бесполезно. Вы уже все знаете
- Я даже знаю о ваших предпочтениях в одежде и об личных отношениях с родственниками. За полгода мои люди собирают знатное досье, - Итон ласково улыбнулся.
- Ужас какой, - Карин провела рукой по волосам, прикусив губу, смутившись. - Так, а что насчет проживания? Можно приезжать или опять казарменный режим?
- У нас нет казарм, у нас - общежитие. Но, в принципе, мы не имеем ничего против приезжих сотрудников. Если вы будете успевать приехать к половине седьмого утра, - Итон стряхнул пепел с сигареты, разминая ее над пепельницей.
- А что ж так рано-то? – рассмеялась девушка. За полгода уже и отвыкнуть успела, что утро может начинаться и раньше
- Построение на плацу, - развел руками Итон, улыбаясь. - Учения начинаются в восемь. Вы же военные, а не корпус ученых. Вам же не в новинку. Вот учебка у детей начинается еще раньше - с шести часов утра...
- Каких детей? А дети тут зачем?
- У нас есть детская программа, - Итон кивнул. - Это специальный корпус, и мы воспитываем для себя специалистов, начиная с восьми лет. Это дети, у которых нет родителей. Или родители, которых заинтересованы в нашей обучающей программе. У нас есть разные детки, и здоровые, и здоровьем которых нужно сильно заниматься... Частью вашей практики будут тренинги для них. Вполне вероятно, вам нужно будет работать с ними в группе на вызове...
- Детская смертность? – Карин покусала губы. - Жутковато. Хорошо, вопросов у меня временно больше нет.
- У нас пока не было прецедентов...
- Больше всего мне не по душе слово "пока". Что теперь требуется от меня? Когда можно приступать?
- Мы не отрицаем такой вероятности. Нам нужны взрослые специалисты именно для того, чтобы избежать таких случаев, - Итон достал из ящика желтый бумажный конверт, протягивая его девушке, поднимаясь из-за стола. Затушил окурок в пепельнице. - Здесь все необходимые документы. Если хотите читать и заполнить сейчас - можете воспользоваться кабинетом напротив. Там никого не будет сегодня. Если хотите вчитаться на своей территории - завезите в течение недели и оставьте у секретаря. Если будут какие-то вопросы - можно задать их секретарю или коменданту любого общежития. Начинать можно со следующего дня после того, как сдадите документы секретарю.
- Я поняла. Воспользуюсь возможностью сделать это дома. Но и затягивать не буду. Я так понимаю, мне сообщат куда подъезжать, после того, как документы будут сданы? - Карин прижала к себе конверт
- Там все есть, - Итон коротким взмахом руки указал на пакет, который оказался относительно тяжелым. И, судя по тому, что внутри что-то пересыпалось, там были не только бумаги.
Карин кивнула.
- Спасибо за потраченное на меня время, - она мягко улыбнулась, поднимаясь, протягивая руку.
- Надеюсь, мы с вами потратили его не зря. - Итон улыбнулся, пожимая протянутую руку.